Перри мальчик растили собаку читать. «Мальчик, которого растили как собаку» (,) - скачать книгу бесплатно без регистрации. Как быть, когда все не так, как хочется
Брюс Перри
Майя Салавиц
Мальчик, которого растили как собаку
и другие истории из блокнота детского психиатра
Моей семье: Барбаре, Джею, Эмили, Мэдди, Элизабет, Кэтти, Марте, Робби.
Памяти Арлис Дикемы Перри (1955–1974).
Брюс Д. Перри
Моей матери, Норе Салавиц.
Майя Салавиц
Я - мальчик, которого растили как собаку
Хотите знать, что такое «быть человеком»? Читайте книгу Брюса Перри. Хотите знать, что мешает стать человеком? Читайте книгу Брюса Перри. Хотите знать, как помочь человечеству стать лучше? Читайте книгу Брюса Перри.
Чтение этой книги - на грани невыносимости, но и недочитать ее невозможно…
Это книга, которую нужно прочитать КАЖДОМУ человеку, независимо от образования и специальности. Всем родителям, у которых есть дети, - в первую очередь. А специалистам помогающих профессий - психологам, психиатрам, социальным работникам, педагогам и т. д. - эта книга необходима немедленно.
Невозможно сдержать слез, читая ее, но и невозможно переоценить то жизненно важное знание, которое она вам дарит. Вы буквально осязаете, как насилие и страх калечат детский мозг, и не можете уйти от вопроса: «А что я могу сделать для предотвращения таких трагедий?» И Брюс Перри своим примером тончайшей деликатности, сочувствия и высочайшего профессионализма дает надежду и вдохновляет.
Брюс Перри не пишет почти ничего нового или необычного, не открывает удивительных тайн, но он переоткрывает самое главное в наиважнейшем периоде жизни человека - детстве. Он просвечивает детство наукой, а науку вплетает в саму ткань детства. И наука умоляет: «Любите детей! Обнимайте и ласкайте их чаще! И учитесь заново жить теплыми человеческим общинами, а не в холоде изолированных одиночеств!»
Я хочу написать об этой книге стихотворение в прозе на пределе искренности чувств, а не академически отстраненный отзыв, чтобы побудить еще хоть кого-то встать на защиту человеческого в человеке и в первую очередь - в ребенке.
Да, вы из первых рук получите золотой опыт чистейшей пробы для работы с детскими травмами. Да, вы многое поймете про влияние (не)человеческого отношения к ребенку на его мозг и про влияние мозговых деформаций на поведение ребенка. Да, вы узнаете о перспективах реабилитации детей даже в самых тяжелых случаях - если сложатся все благоприятные условия.
Но поймете ли вы, русскоязычный мой соотечественник, что выросли в стране, в которой уже на протяжении столетия детская психологическая травма была и остается чудовищно массовой? Поймете ли вы, что эта книга раскрывает тайну нынешнего погружения России в ненависть и озлобленность намного глубже и точнее, чем тысячи политологических и социологических исследований? Бесчеловечность как победившая идеология и младенческая покорность властному насилию длиною в век - вот и получаем «стокгольмский синдром» любви к насильникам у десятков миллионов взрослых людей… В каждом ребенке из этой книги - вся Россия, и я, и ты, и он, и она… Способны ли мы сами себя исцелить или мировому сообществу пора готовить гигантскую реабилитационную команду во главе, конечно же, с Брюсом Перри?
Россия, мать моя! Сука! Когда же ты начнешь плодить человечность, а не страх и ненависть?
Брюс, обними меня, пожалуйста…
Е. Н. Волков, ведущий российский эксперт по деструктивному социальному воздействию, доцент Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского - Национального исследовательского университета
Уведомление
Все истории в этой книге - подлинные, однако в целях сохранения конфиденциальности, мы изменили некоторые детали. Все имена детей изменены, так же как изменены имена взрослых членов их семей, если это было необходимо для сохранения анонимности ребенка. Все остальные имена, упомянутые в данной книге подлинные, кроме случаев, когда это особо указано. Прочие важные детали историй переданы настолько точно, насколько возможно. Например, диалоги воспроизведены непосредственно на основе сделанных в ходе сеансов заметок, в том числе аудио- и видеозаписей.
Печальная истина состоит в том, что все эти истории - лишь малая часть того, что мы могли бы рассказать. Только в течение последних десяти лет наша клиническая группа в «Академии детской травмы» принимала участие в лечении более чем ста детей, ставших свидетелями убийства родителей. Мы работали с сотнями детей, переживших ранний опыт полной заброшенности в детских учреждениях, а также в их родных и приемных семьях. Мы надеемся, что на этих страницах сумели передать силу духа детей, чьи истории здесь описаны - как и многих других, переживших аналогичный опыт.
Предисловие
Сейчас трудно даже представить, но в начале 1980-х, когда я только учился в медицинском институте, ученые не проявляли особого интереса к изучению долговременных последствий психологической травмы. Еще меньше внимания уделяли возможному влиянию травмы на детей. Этому вообще не придавали значения. Считалось, что «пластичная» детская психика способна легко восстанавливаться после пережитого стресса.
Когда я начал работу в качестве детского психиатра и нейробиолога, я не ставил перед собой специальную задачу развенчивать подобные ошибочные представления. Однако позднее, проводя экспериментальные исследования, я обнаружил, насколько сильное воздействие травмирующие события - особенно в раннем возрасте - могут оказать на развитие мозга. Многочисленные исследования на животных показали, что даже не слишком значительный стресс на ранних стадиях развития приводит к необратимым морфологическим и химическим изменениям мозговой ткани и, как следствие - влияет на поведение. И я задумался - возможно, аналогичные последствия можно наблюдать и у человека?
Данный вопрос стал для меня еще более насущным, когда я начал клиническую работу с проблемными детьми. Я вскоре обнаружил, что подавляющее большинство моих юных пациентов сталкивались в своей жизни с хаосом, пренебрежением и/или насилием. Очевидно, психика этих детей была недостаточно «пластичной» - иначе с чего бы они оказались в психиатрической клинике? Они пострадали от психологической травмы - став жертвами жестокого обращения или свидетелями убийства - и у них было то, что большинство психиатров диагностируют как «посттравматическое стрессовое расстройство» (ПТСР), когда встречают аналогичные симптомы у взрослых. Но, несмотря на это, детей лечили без учета их истории, как если бы симптомы, подобные депрессии или дефициту внимания, часто требующие медикаментозного лечения, появились у них сами собой.
Брюс Перри
Майя Салавиц
Мальчик, которого растили как собаку
и другие истории из блокнота детского психиатра
Моей семье: Барбаре, Джею, Эмили, Мэдди, Элизабет, Кэтти, Марте, Робби.
Памяти Арлис Дикемы Перри (1955–1974).
Брюс Д. Перри
Моей матери, Норе Салавиц.
Майя Салавиц
Я - мальчик, которого растили как собаку
Хотите знать, что такое «быть человеком»? Читайте книгу Брюса Перри. Хотите знать, что мешает стать человеком? Читайте книгу Брюса Перри. Хотите знать, как помочь человечеству стать лучше? Читайте книгу Брюса Перри.
Чтение этой книги - на грани невыносимости, но и недочитать ее невозможно…
Это книга, которую нужно прочитать КАЖДОМУ человеку, независимо от образования и специальности. Всем родителям, у которых есть дети, - в первую очередь. А специалистам помогающих профессий - психологам, психиатрам, социальным работникам, педагогам и т. д. - эта книга необходима немедленно.
Невозможно сдержать слез, читая ее, но и невозможно переоценить то жизненно важное знание, которое она вам дарит. Вы буквально осязаете, как насилие и страх калечат детский мозг, и не можете уйти от вопроса: «А что я могу сделать для предотвращения таких трагедий?» И Брюс Перри своим примером тончайшей деликатности, сочувствия и высочайшего профессионализма дает надежду и вдохновляет.
Брюс Перри не пишет почти ничего нового или необычного, не открывает удивительных тайн, но он переоткрывает самое главное в наиважнейшем периоде жизни человека - детстве. Он просвечивает детство наукой, а науку вплетает в саму ткань детства. И наука умоляет: «Любите детей! Обнимайте и ласкайте их чаще! И учитесь заново жить теплыми человеческим общинами, а не в холоде изолированных одиночеств!»
Я хочу написать об этой книге стихотворение в прозе на пределе искренности чувств, а не академически отстраненный отзыв, чтобы побудить еще хоть кого-то встать на защиту человеческого в человеке и в первую очередь - в ребенке.
Да, вы из первых рук получите золотой опыт чистейшей пробы для работы с детскими травмами. Да, вы многое поймете про влияние (не)человеческого отношения к ребенку на его мозг и про влияние мозговых деформаций на поведение ребенка. Да, вы узнаете о перспективах реабилитации детей даже в самых тяжелых случаях - если сложатся все благоприятные условия.
Но поймете ли вы, русскоязычный мой соотечественник, что выросли в стране, в которой уже на протяжении столетия детская психологическая травма была и остается чудовищно массовой? Поймете ли вы, что эта книга раскрывает тайну нынешнего погружения России в ненависть и озлобленность намного глубже и точнее, чем тысячи политологических и социологических исследований? Бесчеловечность как победившая идеология и младенческая покорность властному насилию длиною в век - вот и получаем «стокгольмский синдром» любви к насильникам у десятков миллионов взрослых людей… В каждом ребенке из этой книги - вся Россия, и я, и ты, и он, и она… Способны ли мы сами себя исцелить или мировому сообществу пора готовить гигантскую реабилитационную команду во главе, конечно же, с Брюсом Перри?
Россия, мать моя! Сука! Когда же ты начнешь плодить человечность, а не страх и ненависть?
Брюс, обними меня, пожалуйста…
Е. Н. Волков, ведущий российский эксперт по деструктивному социальному воздействию, доцент Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского - Национального исследовательского университета
Уведомление
Все истории в этой книге - подлинные, однако в целях сохранения конфиденциальности, мы изменили некоторые детали. Все имена детей изменены, так же как изменены имена взрослых членов их семей, если это было необходимо для сохранения анонимности ребенка. Все остальные имена, упомянутые в данной книге подлинные, кроме случаев, когда это особо указано. Прочие важные детали историй переданы настолько точно, насколько возможно. Например, диалоги воспроизведены непосредственно на основе сделанных в ходе сеансов заметок, в том числе аудио- и видеозаписей.
Печальная истина состоит в том, что все эти истории - лишь малая часть того, что мы могли бы рассказать. Только в течение последних десяти лет наша клиническая группа в «Академии детской травмы» принимала участие в лечении более чем ста детей, ставших свидетелями убийства родителей. Мы работали с сотнями детей, переживших ранний опыт полной заброшенности в детских учреждениях, а также в их родных и приемных семьях. Мы надеемся, что на этих страницах сумели передать силу духа детей, чьи истории здесь описаны - как и многих других, переживших аналогичный опыт.
Предисловие
Сейчас трудно даже представить, но в начале 1980-х, когда я только учился в медицинском институте, ученые не проявляли особого интереса к изучению долговременных последствий психологической травмы. Еще меньше внимания уделяли возможному влиянию травмы на детей. Этому вообще не придавали значения. Считалось, что «пластичная» детская психика способна легко восстанавливаться после пережитого стресса.
Когда я начал работу в качестве детского психиатра и нейробиолога, я не ставил перед собой специальную задачу развенчивать подобные ошибочные представления. Однако позднее, проводя экспериментальные исследования, я обнаружил, насколько сильное воздействие травмирующие события - особенно в раннем возрасте - могут оказать на развитие мозга. Многочисленные исследования на животных показали, что даже не слишком значительный стресс на ранних стадиях развития приводит к необратимым морфологическим и химическим изменениям мозговой ткани и, как следствие - влияет на поведение. И я задумался - возможно, аналогичные последствия можно наблюдать и у человека?
Данный вопрос стал для меня еще более насущным, когда я начал клиническую работу с проблемными детьми. Я вскоре обнаружил, что подавляющее большинство моих юных пациентов сталкивались в своей жизни с хаосом, пренебрежением и/или насилием. Очевидно, психика этих детей была недостаточно «пластичной» - иначе с чего бы они оказались в психиатрической клинике? Они пострадали от психологической травмы - став жертвами жестокого обращения или свидетелями убийства - и у них было то, что большинство психиатров диагностируют как «посттравматическое стрессовое расстройство» (ПТСР), когда встречают аналогичные симптомы у взрослых. Но, несмотря на это, детей лечили без учета их истории, как если бы симптомы, подобные депрессии или дефициту внимания, часто требующие медикаментозного лечения, появились у них сами собой.
Правда, следует сказать, что диагноз ПТСР и сам только недавно возник в психиатрической практике 1980-х. Поначалу его рассматривали как достаточно редкое заболевание, расстройство, которое было отмечено у небольшого числа солдат, травмированных пережитым опытом военных действий. Однако вскоре подобные симптомы (навязчивые мысли и воспоминания о событии, прерывистый сон, чувство нереальности происходящего, повышенная тревожность и пугливость) были описаны у людей, переживших землетрясение, ставших жертвами природных катаклизмов, а также у тех, кто оказался свидетелем угрожающих жизни ситуаций или актов насилия. В настоящее время считается, что от синдрома ПТСР страдает около 7 % американцев, и большинство людей понимают, что пережитая психологическая травма может привести к серьезным и длительным последствиям. После атаки на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года, после урагана Катрина, мы осознали, что пережитые катастрофические события оставляют неизгладимый след в сознании человека. Теперь мы знаем - это со всей очевидностью доказали и мои эксперименты, и многие другие исследования - что воздействие травмирующего события на ребенка является на самом деле гораздо более разрушительным, чем на взрослого человека.
Главная задача моей работы, цель, которую я поставил перед собой - это понять, какое влияние оказывает пережитая травма на детей, и разработать новые методы лечения, которые помогли бы им справиться с этими последствиями. Я лечил и наблюдал детей, которым пришлось в своей жизни столкнуться с самыми ужасными обстоятельствами, какие только можно себе вообразить: детей, уцелевших при разгроме лагеря «Ветви Давидовой» в Вако, штат Техас, совершенно заброшенного воспитанника детского дома из Восточной Европы, выживших жертв геноцида. Я также помогал судебным властям разобраться в чудовищной головоломке «Дела о секте сатанистов», все обвинения по которому базировались на вымышленных показаниях, полученных у детей с помощью запугивания и террора. Я сделал все от меня зависящее, чтобы помочь девочке, которая видела, как убивали ее родителей; и мальчику, который провел годы и годы, сидя на цепи в клетке; и ребенку, которого держали под замком в туалете…
Брюс Перри – знаменитый американский психотерапевт, который много лет занимался лечением и наблюдением детей, подвергшихся невероятно жестоким испытаниям – жертв насилия, запугивания, антисоциального поведения взрослых.
В 1996 году он основал «Академию детской травмы», где вместе с коллегами старается помочь детям, находящимся в группе риска. Профессионалы учат всех, кто соприкасается с пережившим травмирующий опыт ребенком – родителей, учителей, врачей, полицейских, судей, социальных работников, политиков, журналистов – как минимизировать причиненный психике ущерб, помочь маленькому человеку исцелиться и вернуться в мир без последствий причиненного ему зла.
Книгу, название которой дала одна из рассказанных в ней историй, доктор Перри написал вместе с писательницей Майей Салавиц, поэтому ее имя тоже есть на обложке. Собственно, с обложки все и начинается – ребенок сидит, скрестив руки и спрятав лицо в коленки. Поза отчаяния, полного ухода в себя. Именно с детьми, которые уходили в себя после тяжелых психологических (и часто физических) травм и работает Брюс Перри.
«Мальчик, которого растили как собаку» — собрание реальных историй, с точно переданными деталями и диалогами, с наблюдениями и выводами доктора.
Как в человеке рождается эмпатия, человечность, умение чувствовать боль другого? Почему одни люди жестоки и равнодушны, а другие нет? Как влияет на детскую психику любая травма, даже кажущаяся незначительной на первый взгляд?
Ответы на эти вопросы дает доктор Перри в своей книге.
Вот история пятилетнего Джастина, который вырос в собачьей стае. В пять лет он не умел говорить, ходить, сидеть, был совершенно неуправляем и агрессивен. Но Брюс Перри, анализируя младенчество мальчика, все обстоятельства, приведшие Джастина в собачью будку, добирается до главного – той возможности, которая есть почти у каждого человека: выздороветь и стать вполне смышленым мальчишкой, который открыт людям. Джастину это удалось во многом благодаря тому, что самый первый год его жизни прошел с любящей бабушкой, и младенец получил опыт любви до того, как попал в клетку к собакам.
Но тут же история Леона, юного убийцы, которые не ведал ни жалости, ни раскаяния. Откуда это в нем взялось при отсутствии психиатрических заболеваний, на которые только и можно было бы списать те злодеяния, что он совершил? По мнению доктора Перри, это стало возможным из-за глубокой отчужденности родителей от Леона в самом раннем детстве, выражавшейся, прежде всего, в отсутствии тактильного контакта, прикосновений, которые и означают для младенца внимание и любовь.
В то время, когда мозг Леона должен был развить социальные навыки, мальчик был заброшен, и в его мозге не установилась связь между общением и удовольствием, общением и благодарностью.
В дальнейшем это привело к поведенческим проблемам и развитию негативных качеств Леона, которые стали проявляться у него уже в возрасте двух с половиной лет.
А вот история детей, которых заставляли врать и придумывать небылицы под воздействием странных психолого-педагогических методик, распространенных в свое время в некоторых штатах США. В результате таких методов почти целый американский городок «оказался» сатанинской сектой. Это история про массовую истерию, про насилие, про нежелание взрослых слушать и слышать детей.
Читателю из России особенно будет близка, наверное, история Питера, усыновленного русского сироты. У него тоже были большие проблемы в развитии – из-за того, что первые три года жизни он провел в своей кроватке, без взрослых и практически без каких бы то ни было впечатлений. Он не мог двигаться, разговаривать, играть с другими детьми. Удивительный финал этой истории говорит о том, что все возможно поменять, если окружить ребенка, пережившего такое, любовью и заботой.
Конечно, может возникнуть впечатление, что «Мальчик…» — это собрание каких-то страшилок для любителей пощекотать себе нервы. Но это не так. Работа доктора Перри – научно-популярный труд, написанный увлекательнейшим образом. Что происходит, когда травмирован мозг ребенка? Чем поведение солдата-афганца похоже на поведение ребенка, пережившего насилие? Что такое – стресс у двухмесячного младенца, как он развивается и к каким последствиям может привести?
Автор пишет в предисловии к книге: «Многие из этих мальчиков и девочек пережили гораздо более экстремальный опыт, чем тот, который когда-либо предстоит получить большинству семей (слава Богу!), и тем не менее, их истории могут послужить уроком для всех родителей, если они хотят научить своих детей лучше справляться с неизбежными трудностями и стрессами повседневной жизни».
Книга Брюса Перри – это книга уроков. Уроков жестокости и уроков любви. Это книга – ценная. Для всех, кто хочет понять, как влияет любовь и ненависть на человека, как, осознав влияние жестокости на наши отношения с детьми и друг с другом, научиться жить, не травмируя, не нанося увечий, оберегая каждого – и большого, и маленького.
дПВТПЗП ЧТЕНЕОЙ УХФПЛ!
уЕЗПДОС ЧБЫЕНХ ЧОЙНБОЙА РТЕДУФБЧМЕОБ ОПЧБС ТЕГЕОЪЙС ОБ ЛОЙЗХ ДЕФУЛПЗП РУЙИЙБФТБ в.рЕТТЙ "нБМШЮЙЛ, ЛПФПТПЗП ТБУФЙМЙ, ЛБЛ УПВБЛХ", ЛПФПТХА, ПРТЕДЕМЕООП, УФПЙФ РТПЮЕУФШ ЛБЦДПНХ ЧЪТПУМПНХ.
бЧФПТ УФБФШЙ: РУЙИПМПЗ йМШС мБФЩРПЧ
нОЕ ПРТЕДЕМЕООП РПЧЕЪМП Ч ЬФПК ЦЙЪОЙ. рПЧЕЪМП Ч ФПН, ЮФП Ч НПЕН ДЕФУФЧЕ ОЕ ВЩМП ФПЗП, ЮФП ПРЙУБМ ЙЪЧЕУФОЩК ДЕФУЛЙК РУЙИЙБФТ Й РУЙИПФЕТБРЕЧФ в.рЕТТЙ. х НЕОС ЕУФШ УЧПК ПРЩФ ФТЕИМЕФОЕК ФТБЧМЙ Ч ЫЛПМЕ — ФТБЧНБФЙЮОЩК, Й ДП УЙИ РПТ ПФЪЩЧБАЭЙКУС Ч ОЕЛПФПТЩИ ТЕБЛГЙСИ, ЛПФПТЩЕ С ХУЧПЙМ ФПЗДБ, ЮФПВЩ РТЙУРПУПВЙФШУС Л УЙФХБГЙЙ ФТБЧМЙ. оП ЧУЕ ЦЕ ЧПЛТХЗ НЕОС ВЩМЙ МАДЙ, ОБ ЛПФПТЩИ НПЦОП ВЩМП ВЩ ПРЕТЕФШУС, Й ЦЙЪОШ ОЕ ВЩМБ УРМПЫОЩН ВЕЪТЕУХТУОЩН ЛПЫНБТПН, ЧЕДХЭЙН Л ФПНХ, ЮФП ЮЕМПЧЕЛ УЧПТБЮЙЧБЕФУС Ч УЧПЕК ФТБЧНЕ — Й ВПМШЫЕ ОЙЛПЗДБ ОЕ ЧЩВЙТБЕФУС ОБ УПМОЕЮОЩК УЧЕФ. вТАУ рЕТТЙ ПРЙУБМ ЬФЙ ЛПЫНБТЩ Ч «нБМШЮЙЛЕ, ЛПФПТПЗП ТБУФЙМЙ, ЛБЛ УПВБЛХ». оБРТЙНЕТ, ФБЛПК:
«пОБ (ЮЕФЩТЕИМЕФОЙК ТЕВЕОПЛ) НЕДМЕООП Й НПОПФПООП, ЛБЛ ТПВПФ, УФБМБ ТБУУЛБЪЩЧБФШ РТП ЬФХ ОПЮШ. пДЙО ЪОБЛПНЩК ЕЕ НБНЩ РПЪЧПОЙМ Ч ДЧЕТШ, Й ПОБ ПФЛТЩМБ ЕНХ.
- нБНБ ПЮЕОШ ЛТЙЮБМБ, ЬФПФ РБТЕОШ ДЕМБМ ЕК ВПМШОП… с ВЩ РТПУФП ХВЙМБ ЕЗП… лПЗДБ С ЧЩЫМБ ЙЪ УЧПЕК ЛПНОБФЩ, НБНБ УРБМБ, Б ПО РПТЕЪБМ НЕОС Й УЛБЪБМ «фБЛ ВХДЕФ МХЮЫЕ ДМС ФЕВС, ДЕФЛБ».
рТЕУФХРОЙЛ ДЧБЦДЩ РПМПУОХМ ЕЕ РП ЗПТМХ. уЬОДЙ РПФЕТСМБ УПЪОБОЙЕ. юЕТЕЪ ЛБЛПЕ-ФП ЧТЕНС ПОБ РТЙЫМБ Ч УЕВС Й РПРЩФБМБУШ «ТБЪВХДЙФШ» НБНХ. пОБ ЧЪСМБ ЙЪ ИПМПДЙМШОЙЛБ НПМПЛП Й ИПФЕМБ РПРЙФШ, ОП НПМПЛП РТПУБЮЙЧБМПУШ УЛЧПЪШ ТБЪТЕЪ ОБ ЕЕ ЗПТМЕ. пОБ РЩФБМБУШ ДБФШ НПМПЛБ НБНЕ, ОП ФБ «ОЕ ИПФЕМБ РЙФШ», ТБУУЛБЪБМБ НОЕ уЬОДЙ. пОБ ВТПДЙМБ РП ЛЧБТФЙТЕ ПДЙООБДГБФШ ЮБУПЧ. рПФПН ПДОБ ТПДУФЧЕООЙГБ, ПВЕУРПЛПЕООБС ФЕН, ЮФП НБНБ уЬОДЙ ОЕ ПФЧЕЮБЕФ ОБ ФЕМЕЖПООЩЕ ЪЧПОЛЙ, ЪБЫМБ Л ОЙН Й ПВОБТХЦЙМБ ЧЕУШ ЬФПФ ЛПЫНБТ».
б Ч ЬФПК ЛОЙЗЕ ЕУФШ ЕЭЕ ДЕФЙ-ЦЕТФЧЩ ТЕМЙЗЙПЪОПК УЕЛФЩ, АОЩК РУЙИПРБФ-ХВЙКГБ, НБУУПЧБС БОФЙУБФБОЙОУЛБС ЙУФЕТЙС, ТЕВЕОПЛ ЙЪ ТПУУЙКУЛПЗП ДЕФУЛПЗП ДПНБ, ДЕФЙ-ЦЕТФЧЩ НБФЕТЙ У УЙОДТПНПН нАОЗИБХЪЕОБ Й ЕЭЕ ОЕУЛПМШЛП ЦХФЛЙИ ЙУФПТЙК П ФПН, ЛБЛ НПЗХФ ЧЪТПУМЩЕ ФТБЧНЙТПЧБФШ ДЕФЕК — Й ЛБЛ ДЕФУЛБС РУЙИЙЛБ Ч ПФЮБСООПК РПРЩФЛЕ УПИТБОЙФШ УЧПА ЖХОЛГЙПОБМШОПУФШ Й ГЕМПУФОПУФШ, ОЕ ТБЪЧБМЙФШУС Ч РПМОПЕ ВЕЪХНЙЕ, РЩФБЕФУС УПЧМБДБФШ У ЪБРТЕДЕМШОЩН ХЦБУПН ФЕИ УЙФХБГЙК, Ч ЛПФПТЩИ ПЛБЪБМЙУШ ДЕФЙ. й ЕЭЕ П ФПН, ЛБЛ ЬФЙН ДЕФСН РЩФБМЙУШ Й РЩФБАФУС РПНПЮШ.
чПФ УФТБООП, ОП, ОЕУНПФТС ОБ ПРЙУБООЩЕ ХЦБУЩ (ЛПФПТЩЕ РТПЙУИПДСФ ЧП ЧУЕИ УФТБОБИ НЙТБ), ЬФБ ЛОЙЗБ — ДПВТБС Й УДЕТЦБООП-ПРФЙНЙУФЙЮОБС. оБЧЕТОПЕ, РПФПНХ, ЮФП, РП УМПЧБН в.рЕТТЙ, «ФТБЧНБ Й ОБЫЙ ТЕБЛГЙЙ ОБ ОЕЕ ОЕ НПЗХФ ВЩФШ РПОСФЩ ЧОЕ ЛПОФЕЛУФБ ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙИ ПФОПЫЕОЙК… уБНЩЕ ФТБЧНБФЙЮОЩЕ БУРЕЛФЩ ЧУЕИ ОЕУЮБУФЙК ЧЛМАЮБАФ ТБЪТХЫЕОЙЕ ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙИ ПФОПЫЕОЙК… оП, ЛБЛ УМЕДУФЧЙЕ, РТПГЕУУ ЙУГЕМЕОЙС ПФ ЧМЙСОЙС ФТБЧНЩ Й ЪБВТПЫЕООПУФЙ ФПЦЕ УЧСЪБО У ПФОПЫЕОЙСНЙ — ЧПУУФБОПЧМЕОЙС ДПЧЕТЙС, ЧПЪЧТБЭЕОЙС ЮХЧУФЧБ ВЕЪПРБУОПУФЙ Й УРПУПВОПУФЙ МАВЙФШ» . рПЬФПНХ ЬФБ ЛОЙЗБ — РТП ДПЧЕТЙЕ, ВЕЪПРБУОПУФШ Й МАВПЧШ. й РТП ЮЕМПЧЕЮЕУЛЙЕ ПФОПЫЕОЙС, УРПУПВУФЧХАЭЙН ЙУГЕМЕОЙА.
нОЕ ПЮЕОШ ОТБЧЙФУС ЛБЛ УПДЕТЦБОЙЕ, ФБЛ Й ФПОБМШОПУФШ ЛОЙЗЙ. бЧФПТ ОЕ ФПМШЛП ВХДПТБЦЙФ УФТБЫОЩНЙ ЙУФПТЙСНЙ П ФТБЧНЕ. пО ТБУУЛБЪЩЧБЕФ ЕЭЕ Й П ФПН, ЛБЛ РТПЙЪПЫЕДЫЕЕ УЛБЪЩЧБЕФУС ОБ УПУФПСОЙЙ ДЕФУЛПЗП ПТЗБОЙЪНБ, Ч ПУПВЕООПУФЙ — ОБ НПЪЗЕ. лБЛ НПЪЗ Й РУЙИЙЛБ НЕОСАФУС, ЮФПВЩ ПТЗБОЙЪН ЧЩЦЙМ РПУМЕ ЮХДПЧЙЭОПЗП УФТЕУУБ. юФП ОЕПВИПДЙНП, ЮФПВЩ ЙУЛПТЕЦЕООБС ДХЫБ УОПЧБ ОБЫМБ Ч УЕВЕ РПФЕОГЙБМ ЧЩРТСНЙФШУС. й ЕЭЕ Ч ЛОЙЗЕ ОЕФ ВЕЪХДЕТЦОПЗП ПРФЙНЙЪНБ — ПОБ ВЕЪЦБМПУФОП ЮЕУФОБС, Й ОЕЛПФПТЩЕ ЙУФПТЙЙ РТПУФП ОЕ НПЗМЙ ЪБЛПОЮЙФШУС УЮБУФМЙЧЩН ИЬРРЙ-ЬОДПН — ПОЙ Й ОЕ ЪБЛБОЮЙЧБАФУС. еУФШ ЧТЕД, ЛПФПТЩК ХЦЕ ОЕМШЪС ЛПНРЕОУЙТПЧБФШ, ЕУФШ ЧЕЭЙ, ЛПФПТЩЕ ХЦЕ ОЕ ЙУРТБЧЙФШ. оП ЧУЕЗДБ ЕУФШ ЮФП-ФП — РХУФШ НЙОЙНХН — ЮФП НЩ ЧУЕ-ФБЛЙ НПЦЕН УДЕМБФШ.
нОЕ ОТБЧЙФУС ПФОПЫЕОЙЕ Ч ЛОЙЗЕ Л ТПДЙФЕМСН. пВЩЮОП, ЮЙФБС РТП ТБЧОПДХЫОЩИ/ЦЕУФПЛЙИ ТПДЙФЕМЕК, ОЕТЕДЛП ЙУРЩФЩЧБЕЫШ НОПЗП ЪМПУФЙ ЙМЙ ОЕОБЧЙУФЙ Л ОЙН. ъДЕУШ ФБЛПЗП ОЕФ. нОПЗП ФЕРМБ Й УПЮХЧУФЧЙС Л ФЕН ТПДЙФЕМСН, ЛПФПТЩЕ РЩФБМЙУШ ЧЩЦЙЧБФШ Ч ЬФПН НЙТЕ, ОП ОЕ УНПЗМЙ РПДДЕТЦБФШ ДЕФЕК. оЕ ПРТБЧДБОЙС, Б ЙНЕООП УПЮХЧУФЧЙС. й ДБЦЕ РП ПФОПЫЕОЙА Л ОБЙВПМЕЕ ПФФБМЛЙЧБАЭЙН ЗЕТПСН ЛОЙЗЙ ЮХЧУФЧХЕФУС УФТЕНМЕОЙЕ БЧФПТБ РПОСФШ ЙИ НПФЙЧБГЙА Й ЦЙЪОЕООЩК НЙТ, Б ОЕ ТБЪНБИЙЧБФШ ЪОБНЕОБНЙ РТБЧЕДОПЗП ЗОЕЧБ У ЛТЙЛБНЙ «ОБ ДЩВХ ЙИ!!!» оБ ДЩВХ МЕЗЛП, Й ТБУРСФШ МЕЗЛП, Б ЧПФ ХЧЙДЕФШ, ЛБЛ Ч ПФЧЕФ ОБ ОЕЧЩОПУЙНЩЕ ХУМПЧЙС УХЭЕУФЧПЧБОЙС ТПЦДБЕФУС ОЕ НЕОЕЕ ОЕЧЩОПУЙНПЕ УХЭЕУФЧП — ЬФП ФТХДОП, ОП ПЮЕОШ ЧБЦОП.
ч ПВЭЕН, ТЕЛПНЕОДХА РТПЮЙФБФШ ЬФХ ЛОЙЗХ ЧУЕН.
P.S.
“
лПЗДБ НЩ ТБУЛТБЫЙЧБМЙ ЛБТФЙОЛЙ, С УРТПУЙМ: «рЙФЕТ, ФЩ РПНОЙЫШ УЧПА ЦЙЪОШ Ч тПУУЙЙ?» пО ПУФБОПЧЙМУС Й РПУНПФТЕМ ОБ НЕОС. с ХЦЕ УПВЙТБМУС РПЧФПТЙФШ ЧПРТПУ, ЛПЗДБ ПО ЧЪСМ ЮЙУФЩК МЙУФ ВХНБЗЙ Й ОБТЙУПЧБМ ВПМШЫПК ЗПМХВПК ЛТХЗ ОБ ЧЕУШ МЙУФ.
- ьФП тПУУЙС, - УЛБЪБМ ПО Й РПЛБЪБМ НОЕ
МЙУФ.
рПФПН ПО РПМПЦЙМ ЕЗП ПВТБФОП, ЧЪСМ ГЧЕФОПК ЛБТБОДБЫ Й РПУФБЧЙМ ПДОХ ЛТПИПФОХА, РПЮФЙ ОЕЧЙДЙНХА ФПЮЛХ.
- б ЬФП С».
Моей семье: Барбаре, Джею, Эмили, Мэдди, Элизабет, Кэтти, Марте, Робби.
Памяти Арлис Дикемы Перри (1955–1974).
Брюс Д. Перри
Моей матери, Норе Салавиц.
Майя Салавиц
Я - мальчик, которого растили как собаку
Хотите знать, что такое «быть человеком»? Читайте книгу Брюса Перри. Хотите знать, что мешает стать человеком? Читайте книгу Брюса Перри. Хотите знать, как помочь человечеству стать лучше? Читайте книгу Брюса Перри.
Чтение этой книги - на грани невыносимости, но и недочитать ее невозможно…
Это книга, которую нужно прочитать КАЖДОМУ человеку, независимо от образования и специальности. Всем родителям, у которых есть дети, - в первую очередь. А специалистам помогающих профессий - психологам, психиатрам, социальным работникам, педагогам и т. д. - эта книга необходима немедленно.
Невозможно сдержать слез, читая ее, но и невозможно переоценить то жизненно важное знание, которое она вам дарит. Вы буквально осязаете, как насилие и страх калечат детский мозг, и не можете уйти от вопроса: «А что я могу сделать для предотвращения таких трагедий?» И Брюс Перри своим примером тончайшей деликатности, сочувствия и высочайшего профессионализма дает надежду и вдохновляет.
Брюс Перри не пишет почти ничего нового или необычного, не открывает удивительных тайн, но он переоткрывает самое главное в наиважнейшем периоде жизни человека - детстве. Он просвечивает детство наукой, а науку вплетает в саму ткань детства. И наука умоляет: «Любите детей! Обнимайте и ласкайте их чаще! И учитесь заново жить теплыми человеческим общинами, а не в холоде изолированных одиночеств!»
Я хочу написать об этой книге стихотворение в прозе на пределе искренности чувств, а не академически отстраненный отзыв, чтобы побудить еще хоть кого-то встать на защиту человеческого в человеке и в первую очередь - в ребенке.
Да, вы из первых рук получите золотой опыт чистейшей пробы для работы с детскими травмами. Да, вы многое поймете про влияние (не)человеческого отношения к ребенку на его мозг и про влияние мозговых деформаций на поведение ребенка. Да, вы узнаете о перспективах реабилитации детей даже в самых тяжелых случаях - если сложатся все благоприятные условия.
Но поймете ли вы, русскоязычный мой соотечественник, что выросли в стране, в которой уже на протяжении столетия детская психологическая травма была и остается чудовищно массовой? Поймете ли вы, что эта книга раскрывает тайну нынешнего погружения России в ненависть и озлобленность намного глубже и точнее, чем тысячи политологических и социологических исследований? Бесчеловечность как победившая идеология и младенческая покорность властному насилию длиною в век - вот и получаем «стокгольмский синдром» любви к насильникам у десятков миллионов взрослых людей… В каждом ребенке из этой книги - вся Россия, и я, и ты, и он, и она… Способны ли мы сами себя исцелить или мировому сообществу пора готовить гигантскую реабилитационную команду во главе, конечно же, с Брюсом Перри?
Россия, мать моя! Сука! Когда же ты начнешь плодить человечность, а не страх и ненависть?
Брюс, обними меня, пожалуйста…
Е. Н. Волков, ведущий российский эксперт по деструктивному социальному воздействию, доцент Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского - Национального исследовательского университета
Уведомление
Все истории в этой книге - подлинные, однако в целях сохранения конфиденциальности, мы изменили некоторые детали. Все имена детей изменены, так же как изменены имена взрослых членов их семей, если это было необходимо для сохранения анонимности ребенка. Все остальные имена, упомянутые в данной книге подлинные, кроме случаев, когда это особо указано. Прочие важные детали историй переданы настолько точно, насколько возможно. Например, диалоги воспроизведены непосредственно на основе сделанных в ходе сеансов заметок, в том числе аудио- и видеозаписей.
Печальная истина состоит в том, что все эти истории - лишь малая часть того, что мы могли бы рассказать. Только в течение последних десяти лет наша клиническая группа в «Академии детской травмы» принимала участие в лечении более чем ста детей, ставших свидетелями убийства родителей. Мы работали с сотнями детей, переживших ранний опыт полной заброшенности в детских учреждениях, а также в их родных и приемных семьях. Мы надеемся, что на этих страницах сумели передать силу духа детей, чьи истории здесь описаны - как и многих других, переживших аналогичный опыт.
Предисловие
Сейчас трудно даже представить, но в начале 1980-х, когда я только учился в медицинском институте, ученые не проявляли особого интереса к изучению долговременных последствий психологической травмы. Еще меньше внимания уделяли возможному влиянию травмы на детей. Этому вообще не придавали значения. Считалось, что «пластичная» детская психика способна легко восстанавливаться после пережитого стресса.
Когда я начал работу в качестве детского психиатра и нейробиолога, я не ставил перед собой специальную задачу развенчивать подобные ошибочные представления. Однако позднее, проводя экспериментальные исследования, я обнаружил, насколько сильное воздействие травмирующие события - особенно в раннем возрасте - могут оказать на развитие мозга. Многочисленные исследования на животных показали, что даже не слишком значительный стресс на ранних стадиях развития приводит к необратимым морфологическим и химическим изменениям мозговой ткани и, как следствие - влияет на поведение. И я задумался - возможно, аналогичные последствия можно наблюдать и у человека?
Данный вопрос стал для меня еще более насущным, когда я начал клиническую работу с проблемными детьми. Я вскоре обнаружил, что подавляющее большинство моих юных пациентов сталкивались в своей жизни с хаосом, пренебрежением и/или насилием. Очевидно, психика этих детей была недостаточно «пластичной» - иначе с чего бы они оказались в психиатрической клинике? Они пострадали от психологической травмы - став жертвами жестокого обращения или свидетелями убийства - и у них было то, что большинство психиатров диагностируют как «посттравматическое стрессовое расстройство» (ПТСР), когда встречают аналогичные симптомы у взрослых. Но, несмотря на это, детей лечили без учета их истории, как если бы симптомы, подобные депрессии или дефициту внимания, часто требующие медикаментозного лечения, появились у них сами собой.
Правда, следует сказать, что диагноз ПТСР и сам только недавно возник в психиатрической практике 1980-х. Поначалу его рассматривали как достаточно редкое заболевание, расстройство, которое было отмечено у небольшого числа солдат, травмированных пережитым опытом военных действий. Однако вскоре подобные симптомы (навязчивые мысли и воспоминания о событии, прерывистый сон, чувство нереальности происходящего, повышенная тревожность и пугливость) были описаны у людей, переживших землетрясение, ставших жертвами природных катаклизмов, а также у тех, кто оказался свидетелем угрожающих жизни ситуаций или актов насилия. В настоящее время считается, что от синдрома ПТСР страдает около 7 % американцев, и большинство людей понимают, что пережитая психологическая травма может привести к серьезным и длительным последствиям. После атаки на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года, после урагана Катрина, мы осознали, что пережитые катастрофические события оставляют неизгладимый след в сознании человека. Теперь мы знаем - это со всей очевидностью доказали и мои эксперименты, и многие другие исследования - что воздействие травмирующего события на ребенка является на самом деле гораздо более разрушительным, чем на взрослого человека.